Тем более что толпа вроде бы рассосалась.
— Что за толпа, где? — очнулся Лев Иванович.
— Ну а что, каждый день к нам Сан Санычи Радаевы заскакивают? Что ты, массовый восторг.
Станислав выкатил глаза, захлопал короткими ресницами и, ломая толстые пальцы, изобразил полную экзальтацию:
— «Ой, Сан Саныч!», «Ах, господин Профессор!», «Сан Саныч, ну разочек, для истории!»… тьфу, смотреть тошно.
Он глянул на часы и поторопил:
— Пошли, пошли, перед смертью не наумничаешься.
Глава 16
Выслушав план, конфузливо презентованный подчиненными, Орлов подвигал челюстью и выразил надежду на то, что подчиненные просто хотели от него отделаться, а не утратили профессиональную пригодность.
— По крайней мере, я надеюсь на это, иначе совершенно грустно получается, — пояснил он.
Крячко открыл было рот, чтобы огрызнуться, но Лев Иванович подал знак незаметно: погоди.
— Дело в том, что на момент составления плана не были известны некоторые детали.
Генерал пригласил выражаться яснее, полковник Гуров продолжил:
— С утра у меня был супруг пропавшей Паскевич…
— Ты когда его успел вызвать?
— Я не вызывал.
— А кто же вызывал?
— Говорит, что сам прошел.
— Бардак и стены стеклянные, — пробормотал генерал, — что творится, проходной двор. Так. И что же прояснил его визит?
— Он утверждает, что у жены любовник и она сбежала к нему.
— Если я не ошибаюсь, на момент ее пропажи он был еще в Америке?
— Разумеется, не ошибаетесь, — заверил Гуров, — да, там.
— А с чего он взял, что был любовник?
— Утверждает, что нашел телефон, напичканный разного рода компроматом.
— О как, — не сдержался Крячко, — это он тебе сейчас поведал?
— И даже телефон вручил. — Лев Иванович выложил на стол полученный раритет, поднял ладонь. — Да, да. Ни протокола изъятия, ни понятых, но исключительно потому, что я уверен почти на все сто: имеет место чистой воды липа.
— Так. И почему?
— Потому что при осмотре квартиры Паскевич в тайнике, указанном ее мужем, где, по его словам, он отыскал данный предмет, ничего не было.
— Гражданин соврамши, — протянул Крячко. — Стало быть, и все остальное вполне может оказаться фальшивкой.
— Вопрос: что именно? — требовательно спросил генерал. — И в чем его выгода от ее пропажи, а, пинкертон?
— Отжать бизнес, — наугад брякнул Крячко.
— Классическая версия, беспроигрышная, — заметил Орлов. — А что за бизнес?
— Хоккейный клуб, выкупленный им самим с торгов… — начал на разгоне Станислав, закашлялся и засмущался. — Да, не вяжется.
— Изначально клуб его, Лера соучредитель, — напомнил Гуров, — однако, по утверждению Радаева, Валерия мало того что попрала мужнину честь, еще и забрала все документы, электронную подпись, а до того перевела обманным образом со счетов клуба «Метеор» два миллиона триста семьдесят три тысячи.
— И что, пропали денежки? — тотчас спросил генерал. — Когда? Сведения в производстве есть?
— Тут не все просто. Ребята запросов в банк не делали, потому что никто не заявлял о пропаже этих денег. О них упомянуто в определении арбитража, после иска Радаева…
— Все-все, вот в этом ключе и работайте, — нетерпеливо прервал Орлов, — побоку эту вашу писанину…
Он с отвращением отодвинул от себя бумагу с «планом».
— Только запомните: вся эта милая семейная история — тайные любовники, дамские телефоны за розетками да засушенные розы в дневниках — все это меня бы устроило, если бы не пропажа еще двух женщин в этом же районе.
— И останки, — влез с уточнениями Крячко, — по данным картотеки…
— Ну вот и отлично. Видите, сами знаете, что делать. Так что решаем так: принимаете дело Паскевич и в этой связи уточняете обстоятельства и по другим. Если обнаружатся некриминальные обстоятельства — бегство от кредиторов или хождение за три моря в поисках истины, — тем лучше.
— Но ведь группа работала, — напомнил Станислав.
— И это очень хорошо. Пройдетесь рукой мастера, свежим и опытным глазом.
— Но…
Орлов прервал:
— И имейте в виду. Дело на контроле, и никто не знает, когда общественность снова вспомнит, кто такая Паскевич.
Глава 17
— Я думаю, правильно мы с тобой не заикались обо всех этих местах силы, — заметил Крячко, когда они вышли из кабинета. — Иначе послали бы нас с тобой к черту в пекло, а то и подальше.
— Согласен. А тут и без этого чертовщины предостаточно, — согласился Лев Иванович. — Так, переходя по аналогии, кто же все-таки за старшего на турбазе? Ты запрос оформлял?
— Нет, — колко отозвался Крячко. — А ты?
— Справедливо отбрито, — помолчав, признал Гуров. — Обедать пойдем?
— Пойдем, — согласился коллега, — я испытываю недостойное чувство голода, голова не работает, а руки чешутся кое-кому уши надрать.
— Потребности они на то и есть, чтобы их удовлетворять. К тому же есть у меня неплохая кандидатура, и поблизости. И как раз рукой подать.
Пройдя в бюро пропусков, Станислав аккуратно вытащил из-за стола дежурного, отвел, перехватив за локоть, и задушевно, вполголоса спросил:
— А поведайте мне, дорогой товарищ, на каком основании ты оформил пропуск на проход в помещение Радаева, Сан Саныча? Что за анархия и беспорядки?
Расчет оправдался: это был именно тот дежурный. Молодой, очевидно, из новеньких, удивился вполне искренне.
— Как же, разве не вы его сами вызывали?
— Неплохо эдак изобразил, — признал Гуров. — Сами же оформили, сами же забыли и теперь у тебя для освежения памяти спрашиваем.
— Ну… он сказал, что ему назначено, звонил вам, а вы не отвечали.
— Вот врун-то, — искренне восхитился Лев Иванович. — Ну а ты?
— Я и впустил. У него для вас какая-то информация была.
— Отличные у нас постовые, а? — подмигнул Крячко. — А сам-то как, перехватил автограф?
И снова сработал заход, дежурный разулыбался:
— Ну а как же, такая честь! Я, товарищ полковник, может, и не по инструкции, — попытался он объясниться, — только сами посудите: он все-таки наш, на Родину еле вырвался из вражеских застенков, в семье беда, а тут снова полицейщина и препоны…
— Погоди, погоди, — остановил Станислав, — ты что плетешь, какие застенки?
— Как же, он же еле ноги унес из этой Америки, — охотно просветил старших дежурный, — там такой рок-н-ролл!
«Ну, в этой сфере Радаев против истины не погрешил, — отметил Лев Иванович, выслушав еще раз уже знакомую историю, — да и зачем врать-то ему, ведь в этой истории он герой. К тому же в эпоху полной открытости и онлайн-переводчиков любой товарищ с телефоном осведомлен о твоих делах лучше родной жены. Вот так послушаешь народ — и понимаешь, как все-таки глупо запираться в коконе. Надо хоть иногда новости читать, что ли…»
— Это по-нашему, — одобрил Станислав, выслушав историю про бегство в Москву через в Канаду и Стамбул. — Пострадал человек, можно сказать, за политическое, за
